Love is а crazy game (2 часть)

[kisaku1001]

- Наверное, я слишком расслабился, потому что, увлекшись хореографией, въехал в борт. Когда я упал, спина согнулась таким образом, что стало трудно дышать, и мне пришлось перегруппироваться. Я обратился к рефери, и она разрешила начать сначала. Вернулся обратно, у меня всё болело, я попытался кататься дальше. На третьем предусмотренном программой прыжковом элементе, тройном акселе, я упал так, что вывихнул чашечку. Она сместилась слева направо, и я понял, что не смогу продолжать. Я подъехал к судьям и сказал, что снимаюсь с соревнований, и, когда я покидал лед, зал встал, и мне устроили вторую овацию. Я находился в таком смятении, что мне хотелось просто рухнуть и заплакать. Я немедленно обратился за медицинской помощью, врачи обернули колено льдом и дали мне что-то от отёка. Все это время оператор с камерой от телеканала "ABC" ждал за дверью моего выхода, но я задержался в кабинете врача, чтобы меня не видели в таком состоянии. Это были, наверное, одни из самых тяжелых минут в моей жизни, я не знал, что делать дальше, и ушел.
Я больше не возвращался на каток, просто сел рядом с парой близких друзей и попытался прийти в себя.
(из дневника, январь 2003)

После злополучного падения в 2003 году, когда Джонни вынужден был сняться с ЧСША, он ушел из здания еще до окончания состязаний, потому что ему не нужно было сдавать тест на допинг. Он шел по коридору совершенно один, с чемоданом, в котором лежали коньки, и с кучей сумок с подаренными игрушками и цветами. Джонни был в полной прострации, раздавлен, парализован. И когда он направлялся со всем своим скарбом к выходу, к нему подошел Эван (он уже откатал свою программу раньше). Он был первым, кто обнял Джонни после всего, что случилось, и сказал: "Знаешь, все будет хорошо. В следующем году ты выступишь замечательно". Джонни говорит: "И он был прав, в следующем году я выступил замечательно. Я помню это. Никогда я не уважал его больше, чем в тот момент. И неважно, сколько раз я ему проиграю и сколько раз он проиграет мне, и как сложатся наши судьбы в дальнейшем - я всегда буду помнить его таким, каким он был тогда. Его поступок был продиктован не просто спортивным духом взаимовыручки, он повел себя как любящий человек. Поступить так, будучи моим соперником! Он мог бы сидеть на диванчике и насмехаться надо мной. Я знаю, многие именно это и делали. А он обнял меня и сказал, что все будет хорошо".
(из интервью, 2005)


Мир рухнул. Джонни сидел в кабинете врача раздавленный, уничтоженный, не понимающий, как так могло получиться – еще какой-нибудь час назад он парил надо льдом и был претендентом на медаль, а сейчас его тело разрывается от боли, и жизнь, толком еще не начавшись, закончена. За дверью, как стервятник, дежурил оператор спортивного телеканала.
Врач очередной раз выглянула в коридор.
- Все в порядке, малыш. Он ушел.
Джонни через силу поднялся и по бесконечному коридору потащился к раздевалке. Немногие попадавшиеся встречные с любопытством заглядывали ему в лицо, желая увидеть слезы и отчаяние, чтобы потом обсудить с приятелями за чашкой кофе, но Джонни упорно отворачивался.
Наконец он собрал все свои чемоданы, сумки с подаренными игрушками и цветы, и потихоньку потащился к служебному выходу, надеясь, что мама уже ждет его. Бесконечный, бесконечный коридор, мучительный, как путь на Голгофу...

«Джонни!» Кто посмел встать на его скорбном пути? «Джонни...» - шепчет Эван Лайсачек и прижимает его к себе... И Джонни наконец начинает плакать.
Эван отобрал у него сумки и втолкнул в первую же попавшуюся незапертую раздевалку. Джонни рухнул на скамью, закрыл лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Какая катастрофа! Боже, боже, что же ему теперь делать?
Эван покидал сумки на пол и сел рядом, снова горячо обнял, но лишь когда приступ отчаяния отступил, Джонни осознал, что происходит что-то неправильное. Его соперник прижимал его к своей худой груди, нежно гладил по волосам, вытирал слезы и шептал:
- Тихо... тихо, Джонни... Чшш, бэби... Не плачь, не надо плакать. Все будет хорошо, малыш, слышишь? Все будет хорошо. Джонни... Джонни...
Что происходит, растерянно думал Джонни, почему он меня утешает? Он же должен радоваться... Но Эван не радовался, наоборот.
- Мне так жаль... – пробормотал он, вглядываясь в заплаканное личико, в залитые слезами ясные глаза. Как это ужасно, когда не можешь избавить любимого от страданий... – Не плачь, Джонни. Все будет хорошо, вот увидишь. В следующем году ты будешь лучше всех! Верь мне.
И Джонни поверил. Давно надо было разорвать его объятия, отстраниться, показать, что он вообще не такой... но минута шла за минутой, а Эван не разжимал объятий, и Джонни тихо всхлипывал, прильнув щекой к его груди.


В начале лета выяснилось, что Джонни даже не получил распределение на этапы Гран-При: федерация воспользовалась первой же возможностью, чтобы «списать» его. После этого Джонни перестало волновать мнение федерантов о его персоне.


Что касается моей личной жизни, ничего примечательного не случилось.
(из дневника, май 2003)


В 2003 году Лайсачек с отличием окончил школу, получив несколько наград за выдающиеся успехи в учебе. (Википедия)
В 2003 году он переехал из Иллинойса в Калифорнию, чтобы тренироваться у Фрэнка Кэролла. (fsonline.ru)


За пределами катка в моей жизни все отлично. У меня появилось несколько новых друзей, и я нахожусь в действительно здоровом окружении. Наверное, в прошлом году я оказался немного подвержен дурному влиянию, и я рад, что обрубил все концы и сейчас общаюсь с людьми, которым я действительно небезразличен.
(из дневника, декабрь 2003)


Неделя чемпионата была чудесной, и не только из-за катания. Я повидал стольких друзей, по которым так соскучился! Это была отличная неделя, за которую мы наверстали упущенное, и, думаю, я был так силен духом тогда и поэтому тоже. Меня окружали люди, которые любят меня, просто потому что я – это я, а ведь ничто не делает тебя таким сильным, как чувство, что ты любим.
(из дневника, январь 2004)


***


Весной еду в тур Джона Хэнкока Champions On Ice. Это будет такой марш-бросок через всю страну, и мне не терпится жить в дороге и кататься каждый вечер в новом городе.

В туре меня поселили вместе с Тимой Гейблом, и нам с ним было очень весело.
(из дневника, 2004)


Джонни делал вид, что с головой ушел в книгу, краем глаза следя за тем, как собирается Тим, и с нетерпением ожидая его ухода. Вот он остановился, посмотрел на Джонни… Тот спешно уткнул взгляд в страницу.
Тим подошел и обнял его сзади.
- Малыш, ты точно хочешь, чтобы я ушел?
Джонни, весь запылав от смущения, кивнул, по-прежнему не решаясь поднять на него глаза. Тим, не отрываясь, смотрел на него.
- Боюсь я за тебя, - вздохнул он. – Запомни, Джонни – я тебя очень люблю. И всегда буду твоим другом, что бы ни случилось. Понял?
Джонни кивнул. Тим, ты очень хороший, ты просто замечательный… но сейчас уходи.
В дверь деликатно постучали. Джонни встрепенулся, его сердечко затрепыхалось, как пойманная птичка, и Тим, ощутив это, посмотрел на него с доброй усмешкой.
- Все-все, ухожу.
Пунцовый Джонни пробормотал:
- Спасибо.
Тим прихватил легкую куртку и открыл дверь. Джонни услышал знакомый голос и задрожал, и непонятно было, чего в нем больше – страха или возбуждения?
Тим обернулся.
- Пока, бэби. Дверь запереть не забудьте! – и, помахав рукой Эвану, наконец ушел.
Такой же красный, как Джонни, Эван запер за ним дверь и медленно подошел к кровати, где Джонни все еще делал вид, что увлечен книгой. Сел рядом, обнял его.
- Замерз? Дрожишь весь… Давай погрею.
И Джонни утонул в его объятиях, задохнулся, зацелованный, и мир благодушно исчез, растворился, отхлынул, словно океанская волна, оставив их одних на крошечном островке любви.


I'm singing in the rain
Just singin' in the rain
What a glorious feeling
I'm happy again
I'm laughing at clouds
So dark up above
The sun's in my heart
And I'm ready for love
(музыка для ПП Эвана 2004/2005)


- Ух ты, это что?
- Костюм для короткой, - улыбается Эван.
- Абалдеть! Ну-ка, одень!
Эван подчиняется.
- Джонни! – зовет кто-то в коридоре.
- Да ты настоящий принц в этом костюме, Эван! Ха-ха!.. – и убегает, ускользает, как солнечный луч, как вода между пальцев.
«Принц?» - смотрит вслед ему Эван. – «Тогда ты – моя принцесса. В любом наряде».


На вопрос, существует ли вечная совершенная любовь, Джонни ответил, что да, потому что он такую любовь нашел, и она полностью преобразила его жизнь во всех смыслах.
В других интервью он упоминал о каких-то бурных отношениях, которые негативно отразились на его спортивной карьере. В то же время он говорил о планах переехать жить в Бостон (столицу штата Массачусетс, единственного на тот момент штата США, где были узаконены гомосексуальные браки).
(по материалам американских сайтов)


***


Сейчас он - крупная фигура в спорте, а когда-то работал пресс-секретарем в Белом доме.
Он ушел из Белого дома в 2003, и его взяла в штат компания IMG, которая оценила его навыки в "разруливании кризисов и построении имиджа". Сегодня он владеет пиар-агентством «Ari Fleisher sports communication», которое имеет 50%-ную долю в IMG. А IMG продюсирует шоу «Stars on Ice».
На форуме обсуждается вероятность того, что он является скрытым геем.
И вероятность такая существует, если задуматься над еще одним фактом биографии, весьма нелицеприятным. Будучи пресс-секретарем в Белом доме, Флейшер умудрился в 2003 году принять на работу журналиста, который впоследствии оказался замешан в громком скандале: журналист по имени Джефф Гэннон, два года проработавший репортером в Белом доме, на самом деле оказался элитной гей-проституткой и владельцем порносайта для геев по имени Джеймс Гукерт. То есть Флейшер умудрился дать аккредитацию человеку с поддельными документами и скандальной репутацией. И это при том, что все получающие пропуск в Белый дом тщательно проверяются специальными службами. Значит, "журналиста" проверяли закрыв глаза и, видимо, не случайно.
Афера вскрылась совершенно случайно, в 2005 году, когда Флейшер уже ушел с поста пресс-секретаря. Подставной журналист задал Бушу на пресс-конференции какой-то глупый вопрос на политическую тему, и этим заинтересовались особо рьяные блоггеры. Они решили выяснить, что это за птица, и начали раскапывать его подноготную с помощью Гугла. В результате сделали потрясающее открытие. Они обнаружили, что Гэннон предлагал свои эскорт-услуги по крайней мере на шести гей-сайтах. Услуги стоили 200 долларов в час или 1200 за уикенд. Не иначе Флейшер был одним из постоянных клиентов "элитной проститутки" и помог ему устроиться на работу.
(по материалам американских сайтов)


- В некоторых сборных девяносто процентов фигуристов и тренеров - геи.
- Какие-то проблемы в фигурном катании в связи с этим возникают?
- Появилось целое "голубое лобби". Туда входят и судьи, и организаторы соревнований. Особенно это дело процветает за океаном.
(из интервью с Мишиным, апрель 2004)


В преддверии нового сезона SoI Ари Плейшер побывал на нескольких соревнованиях и показательных выступлениях чемпионата США. Задача его была достаточно проста – оценить катание лучших фигуристов и зрительскую реакцию с тем, чтобы самых продаваемых затем пригласить в весенний тур, всегда венчавший завершение сезона. Можно - и даже нужно - было, конечно, не таскаться самому, а послать кого-нибудь из сотрудников агентства, но, помимо рабочих, у него здесь были и другие дела.
Ари снова осмотрел фотографии, веером рассыпанные по гостиничному столу, в который раз зацепившись взглядом за пару из них. Потянул из общей пачки, не сводя глаз, подвинул поближе кресло. Мальчишка на фотографиях был скорее похож на хорошенькую девчонку-подростка, нежели на будущего мужчину, и однако же именно он, летавший надо льдом как сильф, второй год подряд становился чемпионом страны.

Нет, его Ари приглашать не собирался. Это пусть CoI собирают у себя извращенцев вроде Галиндо… или этого маленького гея. SoI имели имидж нарочито респектабельный, и, кстати, собирались при поддержке Дженерал Электрик в ближайшее время окончательно разделаться с конкурентами. Мальчишка был нужен Ари исключительно в личных, скорее даже интимных, целях. Подумав так, он усмехнулся, поднес фотографии поближе к лицу. Хорош, паршивец, просто невозможно хорош! А какой изящный, как девочка… и эта аппетитная попка…

Ари тяжело задышал и постарался взять себя в руки. Сегодня. Сегодня на банкете в честь окончания чемпионата он сделает мальчику предложение, от которого тот не посмеет отказаться - недаром Ари хорошенько изучил его личные данные. Семья небогата, отец инвалид, мать тратит много времени и денег, чтобы ездить на соревнования с сыном, а ведь имеется и второй… Им нужны деньги, и немалые, и Ари готов их предоставить в обмен на некоторые услуги… да, именно так он и скажет мальчику. Звучит пристойно. А потом намекнет на свое неограниченное влияние и пообещает всяческую поддержку, в том числе и раскрутку через собственное пиар-агентство «Ari Pleisher sports communication», если малыш согласится.
Хм, как будто у него есть выбор. Что, кто-то бы посмел отказаться? Ну а все же, нашептывал голос осторожности. Ты ведь и сам понимаешь, он необычный мальчишка, потому ты и запал на него. Что, если он не согласится? Карами небесными его не запугаешь, а за земной шантаж можно и тюрьму схлопотать. Какие аргументы сделают предложение более весомым? Ведь черный пиар – это тоже пиар.


Все разворачивалось по его плану. Ари предложил контракты всем, кто его интересовал, и уж конечно, никому в голову не пришло отказаться. Весь вечер он незаметно наблюдал за мальчиком, дожидаясь, когда тот хлебнет лишнего и станет более сговорчивым. Джонни в-основном тусовался в своем кругу, с парой друзей-призеров и парой подружек – тоже медалисток. Ари не мог не отметить некоторую элитность юной компании.

Наконец все договоренности были достигнуты, кроме одной, самой соблазнительной. Ари терял терпение, а мальчишка и в ус не дул, и со своей компанией расставаться явно не собирался. В конце концов вопрос пришлось решать через одного из официантов, неплохо получившего на чай за то, чтобы передать Джонни Вейру записку с приглашением обговорить интересное предложение.


- Это и есть ваше предложение? – мальчишка не скрывал презрения. – Да идите вы… мистер. У меня такие, как вы, штабелями укладываются.
- Ты хорошо подумал? – раздражаясь, настаивал Ари. – Деньги, пиар, подарки, красивая жизнь!
- Дешево вы меня оценили, как потаскуху продажную.
- Добавить денег? – обрадовался Ари. Такой деловой подход он понимал. – Сколько ты хочешь? Пятьсот тысяч? Миллион?
Джонни отшатнулся.
- Чувствую себя Христом на горе Синайской… - пробормотал он. – А вы всегда себе любовников покупаете? Несчастный человек!
- Не твое дело! – разозлился Плейшер. – Решайся быстрее!
- Джон Гарвин Вейр не продается, мистер. Вам не удастся выставить меня в своей витрине и нацепить ценник. Знаете, есть такие хорошие понятия, как честь, чувство собственного достоинства… Впрочем, о чем это я, откуда вам знать.
- Играешь с огнем, детка, - прошипел Плейшер, сощурив глаза, чтобы скрыть ярость. – Не зли меня, а то тебе никакие достоинства не помогут!

- А что вы мне сделаете? – полюбопытствовал Джонни. – Форстер не даст меня в обиду. А агентства вашего я не боюсь. Черный пиар – тоже пиар.
- Верно, - кивнул Ари. – Только все может легко измениться. А насчет пиара ты, малыш, заблуждаешься. Не будет тебе пиара. Ни черного, ни белого, ни серого – никакого. Тебя просто перестанут замечать.
- Меня? Ха-ха! – засмеялся Джонни своим красивым смехом, и у Ари по телу побежали мурашки. – Вы, наверно, еще не поняли, мистер, но меня сложно не заметить.
- Сам увидишь, - зловеще пообещал Плейшер и заметил, что мальчик дрогнул, в глазах мелькнула растерянность. В конце концов, он упрям, но он всего лишь ребенок, не может быть, чтобы Ари, опытный политик, не сумел с ним справиться. Он приобнял его за тонюсенькую, девчоночью талию.
- Может, подумаешь? А, бэби?
- Нет! – Джонни опомнился, отшатнулся. – Не подходите ко мне больше!
- ОК, - кивнул Плейшер. – Сам приползешь.
- Никогда! – и Джонни бросился прочь.


Краем глаза Плейшер заметил, что за их спором наблюдает его давний знакомый, Дон Хершбергер, не один год работавший заместителем председателя федерации.
- А, Хершбергер. Приятный вечер, не правда ли?
Хершбергер подошел, ухмыльнулся.
- Зря стараетесь. Он вам не даст.
Плейшер снова завелся.
- Неужели? Это почему же?
- У него есть бойфренд. Я не удивлюсь, если они даже поженились тайком или вот-вот поженятся. Там такая любовь!.. – Хершбергер мечтательно поднял глаза к потолку.
- Ах вот как… - пробормотал Плейшер. – И кто же этот счастливчик?

Вместо ответа Хершбергер подошел к дверям банкетного зала, присмотрелся и поманил его. Плейшер, удивляясь его наглости и собственной исполнительности, подошел и заглянул.
- Ну?
- Вон они сидят. Наверно, обсуждают ваше предложение, - усмешливо заметил Хершбергер.
Ари молча смотрел на Вейра, вплотную к которому сидел черноволосый красавчик на полголовы выше его – один из тех, с кем мальчишка провел весь вечер. Бронзовый призер, Эван Лайсачек. Мальчишки что-то горячо обсуждали, и даже от дверей он видел, каким взглядом смотрит на маленького Вейра Лайсачек. Плейшер дивился собственной слепоте – не иначе похоть заставила его думать не теми полушариями. Ибо сейчас и для него было очевидно: не только сопляк Лайсачек пожирает счастливыми глазами Вейра, но и Джонни рядом с ним просто светится от счастья.
- Ишь, голубки… - пробормотал он. – Ну поворкуйте, недолго вам осталось.
- Что? – обернулся Хершбергер, но он уже шел прочь.

Эван и Джонни в 2005 году





Часть 3