Love is a crazy game (7 часть)

[kisaku1001]

- На соревнованиях мы не друзья. У меня есть своя цель, у него своя - и так и должно быть. Я не хотел бы, чтобы в раздевалке рядом со мной сидел друг и мы болтали бы о передаче "Американский кумир" и завивали друг другу волосы. Когда мы не на соревнованиях и нет вокруг этого стресса и шумихи, мы довольно неплохо ладим. Я написал ему смс, поздравил с православным Рождеством, и он тоже поддерживает связь таким образом.
(из статьи, 6 января 2007)


- С нетерпением жду чемпионата США, хочу победить в четвертый раз. Буду кататься как смогу. Если я смогу победить, то стану чемпионом, если проиграю, все равно не прекращу бороться. Просто так сдавать позиции я не собираюсь. 13 февраля я выступлю на юбилейном шоу Татьяны Тарасовой в Москве, затем отправлюсь в Лос-Анджелес на вечеринку Элтона Джона.
(из дневника, январь 2007)


Место действия: чемпионат США 2007
Говорят, что на прошедшем недавно чемпионате мира [2006] по фигурному катанию зрителям предлагали буклеты, рассказывающие о достижениях ведущих американских фигуристов (это часть кампании, посвящённой чемпионату США будущего года). Трёхкратный и действующий чемпион Америки Джонни Вейр на страницах буклета упомянут не был. Ещё говорят, что буклеты были напечатаны до Олимпиады и чемпионата мира.
Потом выяснилось, что и на сайте организаторов чемпионата [США] «забыли» про Джонни.
(из статьи о скейтгейте, 2007)


- В прошлом году я мысленно сдался еще до начала соревнований. Я хотел попробовать отойти от привычного, потому что я не могу быть фарфоровой куклой. Я так сам иногда говорю про свое катание. Когда я смотрю фото или видео моих программ, я вижу, что у меня не совсем отсутствующее выражение лица, это не совсем выражение чистоты, но что-то близкое к тому. Я воспринимаю то, как вижу себя на льду, как фарфоровую маску. Но это я, это не фальшь. В прошлом сезоне я старался выглядеть мужественнее – не брился, у меня были сумасшедше длинные волосы, я делал другие движения, но это был не я.
(из интервью, январь 2008)


- Кажется сумасшедшим вспоминать Олимпиаду. Я не могу поверить, что действительно был там, и что с тех пор прошел год. Я помню все, как будто это было вчера. Как личность я значительно изменился за последний год, ментально стал сильнее, повзрослел.

- Я впервые за последние 3 года проиграл свой титул Эвану Лайсачеку, который выступил просто невероятно. Я был счастлив проиграть, т.к. плохо катался, а Лайсачек и Райан Брэдли выступили отлично. В тот вечер я не заслужил быть первым или вторым, и стал третьим. Третье место задело мое самолюбие и заставило меня еще раз подумать над тренировками и моим образом жизни. Я был уверен в том, что стану лучшим в короткой, но был огорчен после выставления оценок.
Выступление Эвана закончилось под шквал оваций, я же не смог собраться. Сделал все возможное, показал самую лучшую произвольную программу в сезоне, но, если честно, оказался слишком слабым. Я сделал ошибки в различных элементах и знал уже после первого тройного акселя, что проиграю.
- Я видел видеозапись и слышал как комментаторы говорили, что я якобы смотрел выступление Эвана. Я не видел его выступления. Конечно же я находился недалеко от льда, так как должен был выступать после Эвана. Единственным элементом, который я увидел, был последний двойной аксель.

- Я плакал после произвольной, потому что мне было очень плохо. Я так этого хотел. Я плакал от всего пережитого и потерянного. Я просто плакал.
(из дневника, февраль 2007)


- Благодаря чему тебе удалось обрести уверенность в этом сезоне - может, с тобой поработал новый хореограф-постановщик, психолог, или еще какая-то причина?
- Нет, нет, нет. Последние три года я впитывал в себя, как губка, все, что видел. Я неожиданно быстро для себя очутился в мировой элите ФК, чуть ли не на первых соревнованиях был в тройке лучших, и это сразу заставило задуматься о том, что, может быть, я сумею здесь чего-то добиться, заработать себе очки. И я старался учиться у тех, кто оказался в этой элите за десятилетие до меня, учиться у Плющенко, у...ммм...этого швейцарского парня...
- Ламбьеля.
- Да, Ламбьеля.
(из интервью с Эваном, январь 2007)


- Эх, тяжко, тяжко придется бедному длинноногому парню вскорости. А, может, и не придется. Хотя нет… придется, в любом случае.
(из обсуждения скейтгейта, 2007)


- Как и год назад на ОИ, пресса жестока. Перед ЧСША один человек, по-видимому, снова «порвал» меня в ТВ-шоу Нэнси Кэрриган.
- Перед чемпионатом пресса и поклонники радостно наблюдали за соперничеством.
- Смешно, как люди нагнетают интерес к нашему соперничеству. Принесет ли это пользу фигурному катанию?
- В целом, люди хотят сделать «большое предприятие» из противостояния Лайсачек/Вейр. Между нами есть соревнование, но мы не ненавидим друг друга. Мы ладим. Я поздравил его после победы, и знаю, что он поздравил бы меня. Это наше противостояние! Та-да!
(из дневника, февраль 2007)


***


Он сказал, что они оставались друзьями до национального чемпионата. А потом Лайсачек стал критиковать стиль жизни Вейра, как, например, когда он заявил: "Что он делает - это его личное дело, но это очень отличается от того, как веду себя я". Вейру показалось, что Лайсачек переходит границы, раздувая пламя вражды, которая между ними существовала всегда - с тех пор, когда они были подростками. "На национальном чемпионате он стал как-то странно себя вести", - сказал Вейр. - "Он стал очень фальшивым, а я это терпеть не могу. Когда он в прессе начал все эти нападки в пассивно-агрессивном стиле, я решил: "Ну все, началось".
(из статьи, 2007)


- Если бы мне выпал шанс представлять фигурное катание, я не относился бы к этому так легкомысленно.
(из интервью с Эваном, 2007)


Первые упоминания в прессе о "романе" Эвана и Танит появились в феврале 2007 года.

В: Что ты думаешь об отношениях Танит и Эвана? Ты и Танит все еще близки?
О: Все это вызывает у меня улыбку. Танит и я все еще друзья, да.
(из интервью, март 2007)


В одной из телепрограмм о фигурном катании комментатор Марк Лунд, который не скрывает своей гомосексуальности, заявил: "Не думаю, что он - достойный представитель сообщества, частью которого я являюсь, я не хочу видеть на льду прима-балерину", - после чего похвалил мужественного Лайсачека.


«Джонни не боится быть тем, кто он есть. И он - мастер высочайшего класса. Что касается Эвана, то он понятнее - и серьезнее».
Вейр - гораздо меньший дипломат, чем Лайсачек. Он сказал, что уважает талант Эвана, но как личность его не воспринимает. «Мне кажется, что он слишком «зарепетирован», - говорит Вейр. - И улыбка у него фальшивая. Для меня он весь в каком-то смысле - такая же фальшивка».
На это Лайсачек ответил: «Я уважаю его так же, как и остальных моих соперников», - и больше не сказал ни слова.
(из статьи, 2007)


- Думаю, привлечение внимание к спорту – хорошая вещь, и надеюсь, что смогу этому способствовать. Надеюсь, мы с Эваном поможем привлечь зрителей, и надеюсь, люди смогут оценить то, что все мы делаем и через что проходим. Медиа – палка о двух концах.
(из дневника, февраль 2007)

- Очевидно, что вы двое не ладите. Почему?
- Нельзя сказать, что мы не ладим, потому что мы ладим.
(из интервью, март 2007)


- Джонни - прямолинеен. И он может говорить всё, что ему угодно. Мы хотим, чтобы наши спортсмены были прежде всего первыми в спорте. (Рон Хершбергер).

- Мы уже когда-то беседовали с Джонни. Джонни - личность колоритная, и он употребляет различные сравнения. Иногда удачные, а иногда - не очень. Если потребуется, мы с ним это обязательно обсудим. (Дэвид Рейт).
(из статьи, 2007)


Шоу Marshalls проходило в штате Пенсильвания. April 6, 2007

Показательный Эвана:
Boston
I'll get out of California,
I'm tired of the weather,
…I think I'll go to Boston,
I think that I'm just tired
I think I need a new town, to leave this all behind...

Показательный Джонни:
Title: "Painful Longing"
Music: "All in Love is Fair"
All is fair in love
Love's a crazy game…

- Мой второй номер с Денисом и Мелиссой стал большим хитом. У Дениса по дороге из Токио возникла сумасшедшая идея, чтобы мы в какой-то момент покатались все вместе. Я сказал, почему бы не сделать это на Marshalls? Так за пять тренировочных дней перед шоу у нас получился красивый номер на музыку их произвольного танца "Sarabande Suite" в исполнении Globus.
Программу очень хорошо приняли, людям она на самом деле понравилась. Была только одна драма, с моим костюмом. За 10 минут до того, как мы должны были выйти на лед, оторвалась молния, и Присцилле пришлось в последнюю минуту зашивать костюм прямо на мне.
(из дневника, май 2007)

На Маршаллс возможность проявить портновское мастерство появилась у Присциллы – перед выходом на лед обнаружились проблемы с молнией костюма Джонни для "номера втроем", которые ей пришлось устранять. Тема костюмов обсуждалась в связи с Маршаллс неоднократно: кроме прочего, Эван Лайсачек позаимствовал тренировочные брюки Джонни, потому что забыл дома свои.
(из статьи, апрель 2007)

Что касается приснопамятных штанов, то, если сопоставить высказывания на сей счет прессы и самого Вейра, история выглядела так. Лайсачек приперся на Marshalls, забыв те самые штаны для выступления непонятно где (на вопрос почему, собственно, это произошло, от ответил коротко, но ёмко: "Я устал"). После чего стал выклянчивать их напрокат у Бена Агосто. Тот не дал (видимо, самому понадобились), и Эван отправился проситься на ручки к Джонни. Сам Вейр по этому поводу недоумевал: почему именно ко мне? Никого другого, что ль, не нашлось? Но по доброте душевной одолжил. Пресса, естественно, этот факт раздула до небес, что дало Вейру повод заявить в своем дневнике, дескать, ладно, можете продолжать считать меня потаскухой - мне плевать.
(из сетевых дневников, 2007)

В штанах Джонни Эван катал номер «Бостон».


- Джонни… ну погоди же ты, Джонни!
- Чего тебе? – неохотно оборачивается маленький фигурист.
- Как чего? Джонни, не дуйся! Ты же знаешь, что это лишь дурацкие игры!
- Я же падший, Лайсачек. Падший ангел, он же Змей-искуситель. А ты у нас благородный Мангуст, бороться со змеями – твоя святая обязанность.
Что он несет, с тоской думал Эван, ну зачем этот дурачок все усложняет…
- Джонни… - голос предает его, и он вынужден откашляться. – Ну не сердись, Джонни. Знаешь, у меня для тебя сюрприз. Я сделал новый показательный. …Почему ты не спрашиваешь - какой?
- Мангуст, меня больше не интересуют твои показательные. И непоказательные тоже, - неубедительно врет Джонни, и оба это понимают.
- Он называется «Бостон», - говорит Эван, и у Джонни перехватывает дыхание. – Помнишь? «I'll get out of California, I think I'll go to Boston».
- Мангуст, зачем? – только и говорит Джонни.
- Джонни… Ничего не изменилось. Я только твой. Мы все равно переедем в Бостон...
- Когда? – немедленно реагирует Джонни, и глаза его блестят не то от смеха, не то от слез.
И Эван понимает, что сам себя загнал в угол.
- Немного попозже, дарлинг. Давай закончим выступать в любителях. Джонни…
- Какой же ты отважный, мой доблестный Мангуст! – с горечью бросает Джонни и уходит.


- У моего отца травма спины, он не может работать. Мама работает на двух работах. Младший брат учится в колледже. Мне нужно помогать семье.
(из интервью, май 2007)


Джонни и Эван снова вместе в туре "Champions on ice"
(из статьи, 2007)

- Мне совсем не нравятся мои костюмы для группового номера! В финале я кто-то типа турецкого раджи, имеющего гарем из трех девушек, на мне надет халат и тюрбан. И как будто это еще недостаточно возмутительно, я должен махаться кулаками с Эваном Лайсачеком и имитировать поражение каждую ночь, т.к. он - Джеймс Бонд. Знаю, что каждый хочет знать, не прибил ли я его еще "случайно", и думаю, все мы знаем ответ.
(из дневника, май 2007)

- В этом году много сплетен, что мне не нравится.
(из дневника, май 2007)

- Я еду в Калифорнию на несколько дней, чтобы закончить уже почти завершенный тур Champions On Ice
(из дневника, 15 мая 2007)

Джонни в тот вечер был самым отвязным, а в финале - самым смешным, особенно в той части, которая шла под "The look of love", когда он позировал у одной из колонн, а девушки катались вокруг него. Мы безостановочно смеялись, пока он принимал одну позу за другой, будто на фотосессии.
Каждый вечер он добавляет какие-то новые детали к их схватке с Эваном. В Стоктоне он выдал нечто вроде танца вуду, с характерными движениями руками, и это рассмешило Эвана. Позже мы спросили его об этом, и он сказал, что всегда старается рассмешить Эвана.
(из сетевых дневников, май 2007)

В финале было много смешного. Джонни исполнял роль турецкого раджи, окруженного тремя девушками из гарема, на нем был надет халат и тюрбан. Казалось, что он дразнит Эвана, чтобы либо расстроить его, либо рассмешить - и лицо, и реакция Эвана были такими уморительными. Сцена схватки тоже получилась смешной. Это доставляло ему удовольствие.
(из сетевых дневников, 25 мая 2007)






- Давай сыграем в небольшую игру. Она строится на твоих ассоциациях. Говори, какие у тебя возникают ассоциации, когда я называю разные имена. И не задумывайся!
Брайан Жубер.
- Сильный.
- Дайсуке Такахаши.
- Элегантный.
- Стефан Ламбьель.
- Вращения.
- Эван Лайсачек.
- пауза...
- Не думай, Джонни! Ха-ха!
- Думаю, ему не мешало бы побриться.
(Вопросы и ответы, май 2007)


В самый первый вечер CoI Эван отловил Джонни в туалете бара, куда все отправились отмечать начало тура.
- Джонни…
- Чего тебе? – хмуро буркнул Джонни, прикидывая, не удастся ли ускользнуть.
- Можно с тобой серьезно поговорить?
- О чем? – фыркнул Джонни, но попытки удрать оставил. – Мы уже достаточно наговорились. Через СМИ.
- Да нет же! – Эван сделал шаг и обхватил его своими длинными руками. – Это не в счет, мы не о том говорили. Джонни, я не могу без тебя. Правда.
- Что, Ваня, трахаться не с кем? – съязвил Джонни. – Надо же, какая досада. Я сверюсь со своим ежедневником, но боюсь, у меня на ближайшие полгода все ночи расписаны. Так что до тебя очередь дойдет не скоро.
- Джонни… Какой же ты дурачок, - с беспредельной нежностью смотрел на него Эван. – Ну что ты несешь?
- Когда что. Обычно сумку. Иногда косметичку. Еще вариант – разумное, доброе, вечное.
- Little swan… My love, my darling... Котенок зеленоглазый. Сколько ты еще будешь мучить меня?
- Обязуюсь произвести точный расчет и завтра же представлю тебе распечатку. Но имей в виду – Раки мстительней Скорпионов, хотя умело скрывают!
Эван лишь улыбался и тихонько целовал его.
- Ммм… Дорожку по прямой можно повторить! – заявил Джонни после того, как Эван прошелся легкими поцелуями от его уха до ключицы.
- Любимый мой… - шептал Эван как в бреду. – Не могу без тебя. Никому не отдам…
У вошедшего Петренко отвисла челюсть.
- Э… Парни, а вы ничего не перепутали? Вам же положено воевать, а не целоваться!
- Кем положено? – уточнил Джонни, открывая один глаз.
- Куда положено? – подхватил Эван, ненадолго отвлекаясь от своего увлекательнейшего занятия.
- Когда положено? – добавили они хором и расхохотались.
- Ну, если вы опять такие дружные, то не переместиться ли вам в номер? Нечего честной народ в искус вводить!


- Джонни, я не понимаю, какая концепция вашего танца на троих? – Саша поднесла к губам бокал и глотнула вина. Ее примеру последовали и остальные, и выжидательно посмотрели на Джонни. В номере было тесновато: кроме Саши и Танит, по кроватям и креслам расселись еще шесть человек: Джонни, Эван, Бен, Руди, Ира и Женя. Джонни сунул свой бокал Эвану и уселся поудобнее.
- Значит, так!
Зрители приготовились к представлению – глаза Джонни лукаво заблестели.
- Начало - тьма до сотворения мира. Земля, как известно, была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над бездною. Потом бог сотворил нас. Первой "просыпается" женщина, потому что первой была сотворена софия - мудрость. Каждый из нас хорош по-своему, но один - прекрасней всех. Я, конечно!
Джонни скорчил рожицу, ответом ему был смех.
- Кто бы сомневался!

- Так говорит Господь Бог, - гнусавым голосом проповедника продолжал Джонни, - ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Эдеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, сапфиры, изумруды… короче, весь ювелирный магазин! все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего.
- Интересно, какой из твоих костюмов был описан в Библии?- хохотали ребята.
- От красоты твоей возгордилось сердце твое! – замогильным голосом провозгласил Джонни. - Ангел света своей харизмой соблазняет других ангелов и показывает им другой, собственный путь. И однажды он восстает против бога, вместе с теми, кто, очарованный, пошел за ним. И бог низ-вер-га-ет их с небес! Как упал ты с неба, денница, сын зари! А говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе среди богов, буду подобен Всевышнему". Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней…
Смех затих, повисшая тишина едва ли не звенела, готовая вот-вот лопнуть, как перетянутая струна. Эван не сводил глаз с посерьезневшего вдруг любимого лица. Ему ужасно хотелось обнять Джонни, но они старались избегать прикосновений при посторонних.
Джонни поспешно стряхнул с себя марево грусти.
- Эй, вы чего притихли? Давайте в шарады поиграем!


- Тур «Чемпионы на льду», которым я остался доволен, закончился в начале июня. Хорошо катался в большинстве городов и, честно говоря, прекрасно провел время.
(из дневника, июль 2007)

***


- Какими тремя прилагательными ты бы описал себя на льду и вне льда?
- На льду: утонченный, элегантный, но в то же время сильный. Вне льда – самоуверенный, упрямый, романтичный.

- В предыдущем интервью мы с тобой играли в ассоциации, теперь давай поиграем в «выбор». Выбери из двух вариантов то, что больше нравится.
Эван Лайсачек или Брайан Жубер?
- Брайан Жубер

- «Лебедь» или «Падшие ангелы»?
- Лебедь

- Блондинки или брюнетки?
- Брюнетки

- Денис Петухов правда называет тебя «моя жена»? Ха-ха!
- ХАХАХА! Да! Да. Это просто прикол. Когда я захожу в автобус во время тура, я со всеми здороваюсь, а потом подхожу к русским и говорю Марине «Доброе утро, Богиня!», потому что я ее так называю. А Дениса и Евгения я называю «муж», просто потому, что это очень смешно. А потом, когда мы с Денисом и Мелиссой начали репетировать наш номер, Денис сказал что-то вроде «О, теперь у меня две жены!» Я не настолько выше Мелиссы, у нас обоих темные волосы, и я немного смахиваю на женщину, поэтому я – «жена», а он – «муж».
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- Я был немного шокирован, когда узнал, что происходило между ними в прошлом году, но все в порядке. Танит - как хамелеон, она может менять свою личность, чтобы соответствовать бойфренду или друзьям. Она всегда была такой, и это необязательно плохо, но не тогда, когда мне не нравится ее бойфренд. Вообще это, конечно, не мое дело, что делают она и Эван, но я хотел бы, чтобы она вела себя так, как несколько лет назад. А в общем мы по-прежнему радушно относимся друг к другу.
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- "Соперничество" - вещь для меня не постоянная. Если вы зададите мне вопрос, я на него отвечу, а если нет - тогда мне нечего сказать об Эване.
- Если он сделает выпад против меня в интервью, я отвечу тем же оружием.
(Вопросы и ответы, июль 2007)


- Привет, мам. Как дела?
- Привет, Джонни, - нарочито бодрым голосом отозвалась Патти, и Джонни сразу уловил фальшь.
- Мам… Что случилось?
- Ничего страшного. Успокойся, слышишь? Просто в моей фирме прошло сокращение.
- Тебя уволили? – страх цепкой когтистой лапой сжал сердце юноши.
Сколько он помнил, мать всегда была с головой погружена в работу, она работала на двух работах, потому что отец давно стал инвалидом, получив серьезную травму на производстве. Представить мать, которая ходит отмечаться на биржу труда, а потом сидит дома, потому что ее умение и желание работать больше никому не нужны, было выше его сил.

- А как же Брайан? – спохватился он.
- Ему придется отложить учебу, - твердо ответила Патти. – Сейчас он ищет работу. Я тоже что-нибудь найду. Мы продержимся, не переживай.
- Я сейчас переведу на твой счет еще денег… - сказал Джонни.
- Не надо, Джонни. Мне выплатили компенсацию, так что несколько месяцев мы проживем без труда. За это время я успею зарегистрироваться на бирже, и, возможно, получу другую работу.
Насколько это маловероятно в стране, охваченной кризисом, прекрасно понимали оба.
- Мама, а как же теперь с Россией?.. – тихо спросил Джонни. – Я не смогу поехать к Тарасовой, да? Мне придется остаться у Присциллы?
- Не отчаивайся раньше времени, сынок. Мы поговорим с федерацией, должны же они пойти навстречу, ты же самый одаренный фигурист… В любом случае мы что-нибудь придумаем.

Они распрощались, и Джонни привалился спиной к стене. Федерация не пойдет навстречу, это он знал точно. По окончании тура его вызывали «на ковер» к Райту, где исполнительный директор долго и занудно читал лекцию о том, как Джонни должен себя вести и что говорить. Джонни скучал и откровенно зевал. Райт разозлился и замолчал, в полной тишине они просидели минут пять, и Джонни решил было, что на сегодня воспитательный процесс закончен, но только он открыл рот, чтобы попрощаться, как дверь отворилась, и вошел – господи боже! – Плейшер. Джонни напрягся, и не напрасно. То, что происходило дальше, иначе, как шантажом назвать было трудно. Райт и Плейшер требовали, чтобы он подчинился воле вышестоящих и выполнял все, что ему прикажут, вплоть до участия в порнофильмах и порносессиях, в случае неповиновения обещая серьезно покарать непокорного.
Плейшер напомнил Джонни, что институтские гомофобы могут устроить травлю Брайана и потребовать, чтобы он публично отрекся от брата. А когда Джонни возразил, что Брайан такого никогда не сделает, Плейшер небрежно отмахнулся:
- Тем хуже для него. Могут и подкараулить где-нибудь. Знаешь ведь, из-за того, что педики лезут из всех углов, их противники тоже стали агрессивнее.
- Самые страшные педики лезут из Белых домов, - не удержался Джонни. – Агрессивней гомофобов.
- Да прикуси уже свой язык! – не выдержал Райт. – Дурак ты маленький!
Это было что-то новенькое, почти доброта. Джонни с недоумением посмотрел на ИД.
- Какой глупый мальчишка… - скорбно проговорил Плейшер. – И неблагодарный. Не понимает, что в стране кризис, сотни тысяч людей уже потеряли работу, а он отказывается от таких выгодных предложений. Насколько я помню, в твоей семье работает только мать? – Джонни промолчал. – Думаю, вам было бы очень тяжело, потеряй она работу?
Джонни не отвечал, лихорадочно пытаясь понять – говорит ли Плейшер серьезно или блефует? Неужели его связи настолько обширны? С другой стороны – а чему удивляться?
- Молчишь? – Плейшер истолковал его молчание по-своему. – Вот и хорошо, помолчи. Подумай. Надумаешь – вот тебе мой телефон.
Он сунул визитку за ворот его футболки, кивнул Райту и ушел. Джонни медленно поднялся. Визитка скользнула по телу и упала на пол, он не наклонился, чтобы подобрать ее.
Райт подошел и взял его за плечи, легонько встряхнул.
- Что ж ты делаешь, дурачок? Разве можно злить таких людей?
Джонни поднял на него тяжелый взгляд, и он замолчал, а потом вдруг прижал его к себе.
- Джонни… Ты удивительный мальчик. Я могу тебе помочь… только будь моим, Джонни. Я могу развестись с женой, если хочешь, мы можем оформить все официально… Уедем куда-нибудь далеко, где нас никто не знает… где Плейшер тебя не достанет. Джонни?
- Вы с ума сошли… - Джонни вывернулся из рук директора.
- А кто не сходит от тебя с ума, засранец ты этакий? – бросил Райт с досадой.
- Я пойду, пожалуй.
Джонни быстро пошел к двери.
- Джонни! – окликнул его Райт, когда он уже брался за ручку двери, и он обернулся. – Мое предложение остается в силе, что бы ни случилось. Помни об этом.


- Я решил сделать программу о любви и войне, и о том, насколько любовь может быть войной. Принять себя, найти любовь и радость - это безумно трудно. Действительно верить во что-то и бороться за это – вот то, ради чего стоит жить. Я отстаиваю свою индивидуальность, свое право голоса, я борюсь за свою семью, свои убеждения и честь. Жизнь – это война, и я хочу показать это в моей программе.
(из дневника, сентябрь 2007)

Часть 8